Ненавижу этого маленького ублюдка! Ненавижу, ненавижу, ненавижуненавижуненавижу... Эту Нахальную Хитрющую Мордочку. Ненавижу за то, что он со мной делает: за то, что заставляет чувствовать меня грязным отвратительным извращенцем; за появившийся неотступный страх, что все Узнают; за то, что он сделал меня зависимым от этих свиданий; за ту порочную страсть, которую я испытываю.
Ненавижу его! Ненавижу себя...
Ненависть - оказывается очень интересная вещь. Она бывает уступчивой, она может отойти на время, дав всполохнуть безумному пламени с ослепительной вспышкой, потом несколько минут блаженного ступора, без единой, внятной мысли в голове, и Она возвращается вновь.
Мэрлин, как же я презираю себя за эту слабость!
Сколько точно это продолжается, я уже не помню, наверное, около месяца… да, месяц. Один месяц сущего безумия, в лице нахального зеленоглазого подростка, достающего меня своим тошнотворным (если бы!) вниманием.
С чего это вдруг такие перемены? Я не перестаю задавать себе этот вопрос снова и снова. Я же ясно видел неприкрытую ненависть в его глазах все эти годы. Его я тоже спрашивал, он ответил: "От ненависти до любви, Сев… от ненависти до любви...".
Да, я разрешаю ему так себя называть, когда забываю на время о своих истинных чувствах... или моими истинными чувствами являются именно те, которые я переживаю рядом с ним? Я запутался. Совсем.
Мои мозги превращаются в кисель, когда он рядом.
Всё время, что он провёл в Хогвартсе, я усиленно, и, по-моему, очень достоверно, изображал негативные эмоции, играл в эдакого злобного несправедливого монстра, чтобы он ни на миллисекунду не смог представить, что действительно у меня на уме. Что когда я смотрю на него в классе, склонившегося над пергаментом, мне безумно хочется провести ладонью по его вихрам и растрепать их ещё больше. Что когда он улыбается Уизли, я жажду свернуть тому шею за то, что он имеет право на эту улыбку. Что когда... что мне... что я испытываю к нему отнюдь не учительские или отцовские чувства.
Смешно. Меня и так вся школа терпеть не может (я всё-таки верю в свой метод преподавания!), а если к тому же все узнают о моей нетрадиционной ориентации, окончательное аутодафе мне обеспечено.
В первый раз это произошло в классе: он проходил очередную отработку, чистил котлы, как-то неловко зацепился за один из них, и, увлекая за собой все остальные, с ужасающим грохотом исчез под партой. Как же я испугался, что он свернул себе шею, это была первая мысль, пришедшая мне в голову, второй была: "Как же глупо умереть, придавленным грязными котлами, когда ты столько раз избегал смерти от руки Тёмного лорда. Это всё равно, что погибнуть в ДТП, попав под колёса мусоровоза". Всё. Дальше мыслей не было, так как я в три огромных прыжка подлетел к нему, с ужасом увидев, что он лежит с закрытыми глазами и не двигается. Я наклонился, чтобы послушать дышит ли он, в следующую секунду глаза открылись, и я ощутил его губы на своих... Я не помню, кто из нас запечатал дверь...
Потом он просто сбежал, не сказав ни слова, маленький ублюдок, оставив меня растрёпанным, зацелованным и задыхающимся на полу моего собственного треклятого кабинета. А после пришла она - Ненависть.
Он пришёл в мои комнаты на следующий вечер, виновато глядя мне в глаза. Я впустил его. Зачем? Глупый вопрос. На глупый вопрос такой же глупый ответ: "Понятия не имею!". Он мне ничего не сказал, я ему тоже, да мы до сих пор практически не разговариваем - наверное, пытаемся привыкнуть друг к другу. Какая ирония: мы занимаемся бешеным сексом, но, стесняясь общаться по-человечески.
Так не может быть! Так не бывает! Ну, не может такой взрослый человек, как я, испытывать такую всепоглощающую страсть к шестнадцатилетнему мальчишке. Однако факт на лицо, и как же хочется бежать от всех этих фактов.
Ненавижу его за то, что он приходит каждый вечер, а больше всего за то, что мне это нравится. По вечерам я прислушиваюсь к каждому шороху в коридоре и жду, жду, жду, осёл!
И он приходит.
Я вижу своё отражение в его очках. Они ещё на нём. Пока. Долго вжимаю его в дверь, целуя и спрашивая, когда нахожу в себе силы оторваться: "Зачем ты пришёл? Чего ты хочешь от меня?!". И жаркий шепот в ответ на ухо, когда от его дыхания по всему телу бегут мурашки: "Я хочу, чтобы ты втрахал меня в этот грёбанный матрац". И всё! Дыхание спирает, горячая волна вожделения устремляется к низу живота, и я безуспешно пытаюсь удержать стон, одновременно желая накормить его мылом за такие слова. Этот гадёныш интуитивно чувствует, чем меня можно пробить и лишить воли. Интересно, он сам-то догадывается, насколько амбивалентные чувства во мне вызывает?
Одежда уже на полу? Я и не заметил. Слишком жарко, слишком горячо. Только губы, только руки, только сплетение ног, только наши вырывающиеся стоны, звучащие консонансом, и весь остальной мир вновь становится аморфным, дрожащим, несуществующим, ничего не значащим...
До него я и не знал, что Так бывает!
"И так бывает" думаю я, теряя остатки здравых мыслей. И тут же сам себе отвечаю: "Нет, так не бывает - слишком хорошо".
Потом он неизменно уходит, а я остаюсь в абстинентном состоянии, подобно алкоголику или наркоману, только вот моим наркотиком является он.
Гарри.
Поттер.
Мальчик-Который-Меня-Сломал.
Двадцать минут назад он задумчиво посмотрел на меня и сказал:
- У тебя глаза, как два антрацитовых топких болота, в них захлёбываешься и тонешь, тонешь...
Зачем он это сказал? Что это значит?
Я боюсь. Очень. Нас разорвут на части, если узнают. Долбаная общественность.
Сейчас он спит, а я сижу рядом, разглядывая его, и легонько ерошу ему волосы, как когда-то мечтал.
Ненавижу этого маленького гадёныша! Ненавижуненавижуненавижу... за эту беззащитную расслабленность черт во сне, за то, что его хочется обнять и защитить от всего мира, за ту щемящую нежность, которую он вызывает во мне.
- Я ненавижу тебя, Поттер! - Странно, пытался вложить в эту фразу все свои чувства, а получилось как-то устало и жалко, если не сказать жалобно. Оказывается, он не спал.
- Я тоже люблю тебя, Сев. - Ещё и улыбается, несносный мальчишка.
Как я ни стараюсь, мне не удаётся спрятать свою, по-идиотски счастливую, улыбку. Да, я - идиот! Но как же это оказывается потрясающе - быть счастливым идиотом!
Что будет дальше? А чёрт его знает. Гори оно всё синим пламенем:
- Иди ко мне...

КОНЕЦ.